Игорь Миронович Губерман

     Губерман Игорь Миронович родился в Москве 7 июля 1936 года. Живет в Иерусалиме (Израиль).
     Известность приобрели его статьи, научно-популярные книги, фантастика, а также короткие стихи сатирического или философско-юмористического содержания — так называемые "гарики".
     В 1979-84 гг. продолжал писать, находясь в тюрьме, лагере, ссылке.
     Репатриировался в 1988 году.

Будущее вкус не портит мне,
 Мне дрожать за будущее лень;
 думать каждый день о черном дне
 - значит делать черным каждый день.

В час важнейшего в жизни открытия,
Мне открылось, гордыню гоня,
Что текущие в мире события,
Превосходно текут без меня.

Весь день сегодня ради прессы,
Пустив на чтение запойное,
Вдруг ощутил я с интересом,
Что проглотил ведро помойное.

За много лет, познав себя до точки,
Сегодня я уверен лишь в одном,
Когда я капля дёгтя в некой бочке,
Не с мёдом эта бочка, а с говном.

Звоните поздней ночью мне, друзья,
не бойтесь помешать и разбудить;
кошмарно близок час, когда нельзя
и некуда нам будет позвонить.

Как это не печально и обидно,
Однако долгой жизни под конец,
Мне стало совершенно очевидно,
Что люди происходят от овец.

«Кто понял жизни смысл и толк,
давно замкнулся и умолк»

Мерил соседей Гесеот,
Когда они бывали злы,
Над нами общий небосвод,
А вы ругаетесь козлы.

Мне жаль небосвод этот синий,

жаль землю и жизни осколки;

мне страшно, что сытые свиньи,

страшней, чем голодные волки.

Мне Маркса жаль: его наследство

свалилось в русскую купель;

здесь цель оправдывала средство

и средства обосрали цель.

Мне с самим собой любую встречу

Стало тяжело переносить,

В зеркале себя едва замечу,

Хочется автограф попросить.

Мужик тугим узлом совьётся,

Но если пламя в нём клокочет,

Всегда от женщины добьется,

Того, что женщина захочет.

Нам непонятность ненавистна
в рулетке радостей и бед,
мы даже в смерти ищем смысла,
хотя его и в жизни нет.

Наступила в судьбе моей фаза,
Упрощения жизненной драмы.
Я у дамы боюсь не отказа,
А боюсь я согласия дамы.

Не могу эту жизнь продолжать,

а порвать с ней мучительно сложно;

тяжелее всего уезжать

нам оттуда, где жить невозможно.

Не брани меня, подруга,

отвлекись от суеты,

все и так едят друг друга,

а меня еще и ты.

Послушные пословицам России,

Живя под неусыпным их надзором,

Мы сора из избы не выносили,

А тихо отравлялись этим сором.

Россия обретёт былую стать,

Которую по книгам мы любили,

Когда в ней станут вырастать,

Такие же, как те, кого убили.

Россия ждёт мечту лелея,

О дивной новости одной,

Что наконец нашли еврея,

Который был всему виной.

Секретари и председатели,

Директора и заместители,

Их как не шли к е*ени матери,

Они и там руководители.

С моим сознаньем наравне,
Вертится ход планет.
И если Бога нет во мне,
Его и выше нет.

Свобода - это право выбирать,
с душою лишь советуясь о плате,
что нам любить, за что нам умирать,
на что свою свечу нещадно тратить.

Сполна уже я счастлив от того,
Что пью существования напиток.
Чего хочу от жизни? Ничего.
А этого у ней как раз избыток.

Скажи мне друг и современник,
Уже давно спросить пора,
Зачем повсюду столько денег,
А мы сидим без нихера.

Согласно божьему велению,
И свойствам духа нам присущего,
Дано любому поколению,
Насрать на мысли предыдущего.

Среди великих благ цивилизации
Мы одиноки, как карась в канализации…

То наслаждаясь, то скорбя,

держась пути любого,

будь сам собой, не то тебя

посадят за другого.

Только в мерзлой трясине по шею,
на непрочности зыбкого дна,
в буднях бедствий, тревог и лишений
чувство счастья дается сполна.

Умру за рубежом или в отчизне,
с диагнозом не справятся врачи:
я умер от злокачественной жизни,
какую с наслаждением влачил.

Я чужд надменной укоризне.
Весьма прекрасна жизнь того,
Кто обретает смысл жизни,
В напрасных поисках его.

Я думаю, нежась в постели,
Что глупо спешить за верстак,
Заботиться нужно о теле,
А души, бессмертны и так.

Я изучил по сотне судеб,
И по бесчисленным калекам,
Насколько трудно выйти в люди,
И сохраниться человеком.